Павел Басинский, Людмила Сараскина и Юрий Сапрыкин о Льве Толстом в его отношении к семье и к женщине

Басинский Павел Валерьевич
Окт 26 2018
10 сентября 2018 в Тульском государственном педагогическом университете прошла вторая встреча из серии «Зачем Толстой?» с участием Павла Басинского, Юрия Сапрыкина и Людмилы Сараскиной. Стенограмма встречи опубликована на портале Colta.

10 сентября в Тульском государственном педагогическом университете прошла вторая встреча из серии «Зачем Толстой?». Писатель Павел Басинский, филолог Людмила Сараскина и журналист Юрий Сапрыкин обсудили, как Толстой относился к семье и воспитанию детей и как менялись его взгляды на семью в течение жизни, какую оценку он давал «женскому движению» и эмансипации женщин в XIX веке и как взгляды Толстого соотносятся с ролью женщины и ее правами в наше время.

Павел Басинский: Как известно, существуют две точки зрения, и обе заслуживают права на существование. Одной придерживался, например, Флобер. Мы часто треплем его фразу «Мадам Бовари — это я», которую многие, кстати, неправильно понимают. Флобер имел в виду следующее: если вы хотите что-то знать обо мне, то читайте «Мадам Бовари», я — это мадам Бовари, это мой роман. Он считал, что не нужно чтения биографий, знания писательской жизни — куда он ездил, кого он любил. Этого ничего не нужно. Текст. Нужно просто читать его произведения. Там есть писатель.

Есть другая точка зрения: для того чтобы по-настоящему понять произведение великого писателя, нужно знать его жизнь, откуда все появилось. Я думаю, что в случае с Толстым — я просто в этом уверен — необходимо знать его жизнь, его биографию, потому что то, что мы читаем в «Войне и мире», «Анне Карениной», — это все вытекало из его непосредственной жизни. Толстой был не только писателем, который лучше всех освоил семейную тему, потому что писал о семье. Он был практик семьи. Не надо забывать, что с Софьей Андреевной он прожил 48 лет. Это была очень сложная и насыщенная и счастьем, и конфликтами жизнь. В этом браке родилось 13 детей, из которых половина дожила до зрелого возраста. Кроме того, я считаю, что Толстой помимо того, что написал, — художественных произведений, статей, религиозных трактатов — создал еще одно произведение. Самого себя и свое окружение. Все, к чему прикасался Толстой в жизни, почему-то становилось невероятно интересным.

И второй очень важный момент: эту семейную историю создал не только Толстой. Ее, конечно, во многом создала и Софья Андреевна. Единственная из писательских жен, которая смогла на полях жизни гения написать свой собственный роман через свои дневники и воспоминания. Она смогла написать что-то еще. Понимаете? Я так смотрю на эти вещи.

Сапрыкин: Семья действительно была проектом Толстого: еще задолго до женитьбы, в дневниках он строит разные планы, как в идеале должна быть устроена семья, каков его идеал женщины. А впоследствии — можно сказать, что сам опыт семейной жизни, сама семья в том виде, как она сложилась, начала влиять на эти взгляды. Как эти взгляды развивались во времени? Можем ли мы сказать, что семья сама перестраивала Толстого и меняла его взгляды на жизнь?

Людмила Сараскина: Знаете, я написала несколько биографий разных людей — из XVIII, XIX и XX веков. Хотя это совершенно разные люди — граф Н.П. Румянцев, Ф.М. Достоевский, А.П. Суслова, Н.А. Спешнев, А.И. Солженицын, С.И. Фудель. Вот уже 15 лет я изучаю биографию и творчество Л.Н. Толстого и хочу понять его объемно — как мировую литературную вершину и в его человеческом измерении. Владимир Маяковский в своей автобиографии писал: «Я — поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу. Об остальном — только если это отстоялось словом». С одной стороны — не лезьте в мою жизнь, не трогайте ее, читайте стихи. Вижу в этом некоторое писательское кокетство, тем более что поэт допускает и «остальное», если оно выражено в слове. Конечно, каждый человек — хозяин своей жизни и вправе распоряжаться информацией о ней по своему усмотрению. Но невозможно отнять у читателя право пытаться понять эту жизнь.

В той степени, в какой Лев Николаевич был созидателем своей семьи, в этой же степени через какое-то время он стал и разрушителем «проекта». Попробую сопоставить эпилог «Войны и мира», где Наташа Ростова — уже графиня Безухова — опустилась, перестала наряжаться, кокетничать. Будучи замечательной певуньей, перестала даже петь. Для нее остались только муж, дети, пеленки. Толстому это страшно нравится, он ею открыто любуется. Но с течением времени у него возникает ощущение, что брак — это плохая затея, плотская связь — ненужная, негодная вещь. Идеалом становятся воздержание и безбрачие. «Я не изменю никогда своего взгляда, что идеал человека есть целомудрие», — писал поздний Толстой. Семья мешает, семья все портит. Как на это реагировала Софья Андреевна? Очень тяжело. Она писала в своих воспоминаниях: «Он хотел сломить все человечество, но не смог сломить даже свою семью».

Учение Толстого о семье стало настолько противоречить интересам его домочадцев, что его «проект» воспринимался ими как враждебный. Многие дети были несчастны. Павел Валерьевич написал замечательную книгу о его сыне — Льве Львовиче. Тот в своих мемуарах пишет об обстановке в семье: «Беготня и крик маленьких детей — все это вместе по временам сливалось в сплошной ад, из которого одно спасение было бегство».

То есть, я хочу сказать, что далеко не всякому человеку, даже члену семьи Льва Николаевича, этот «проект» подошел. Дочери его были несчастны и в замужестве, и в материнстве. Об этом тоже Лев Львович сочувственно пишет. Ни в коем случае не нужно сегодняшнему человеку ориентироваться на семейную жизнь кого-то из великих людей. Попробуйте сориентироваться на семейную жизнь Пушкина, нашего «всего»: женился на самой красивой женщине Петербурга, практически девочке, и погиб из-за этой красоты. Красота его не спасла, а погубила. Его семейная жизнь с первой красавицей Петербурга закончилась дуэлью и смертью.

Мы можем идти дальше по биографиям писателей: Лермонтов — отсутствие семьи, Гоголь — отсутствие семьи, Тургенев — отсутствие семьи, жил рядом с другой семьей. Некрасов — увел жену своего близкого друга Авдотью Панаеву. Достоевский — второй брак был более благополучен, чем первый, когда в первую брачную ночь его затрясло в эпилептическом припадке и жена навсегда испугалась брачных уз. Разрушилась любовная идиллия. Блок, лучший поэт XX века, гений, женился по страстной любви на Любови Менделеевой, которую считал «Вечной женственностью». Но к такому высокому идеалу он никогда не мог притронуться как к жене и погубил тем самым и брак, и ее саму. Вячеслав Иванов так сильно любил свою жену Лидию Зиновьеву-Аннибал, что считал: такой любовью нужно поделиться еще с кем-нибудь, хоть с мужчиной, хоть с женщиной. Он сумел убедить своих избранников и избранниц в благодатности «тройственных союзов». Однако счастья они не принесли никому.

Читать полностью...